598474ea   

Доценко Виктор - Бешеный 08 (Любовь Бешеного)



Любовь Бешеного
I
Глобальные амбиции Рассказова
Рассказов с нетерпением ожидал сообщений от Красавчика Стива и при этом нервничал. Чтобы немного отвлечься, он выпил полстакана водки, что желанного покоя не принесло. Рассказов в ярости хрястнул кулаком по столу.

В комнату заглянул один из телохранителей, здоровенный бугай.
- Звали, Хозяин? - встревоженно спросил он.
- Чего? - рявкнул Рассказов, но тут же пришел в себя. - Слушай, Микки, позови-ка Машеньку! - распорядился он.
- Сей момент, Хозяин! - Парень обрадовался, словно шеф повысил ему жалованье, и помчался выполнять приказание.
Аркадий Сергеевич сладко потянулся, но тут же скривился: рана все еще давала о себе знать. Он потер ладонью живот, снова плеснул в стакан водки и выпил. Расшалившиеся нервы немного успокоились.
Более двух месяцев Рассказов провалялся в нью-йоркской больнице после того, как один из лучших хирургов города Бернард Хиклоу, весьма кстати вызванный дежурным доктором, несколько часов проколдовал над его раной. Рассказову повезло трижды: во-первых, он остался в живых, во-вторых, дежурный врач быстро сделал анализ и обнаружил заболевание крови, в-третьих, этот медик оказался родственником доктора Хиклоу и не замедлил обратиться к нему.
Закончив операцию, Бернард Хиклоу устало покачал головой и тихо заметил:
- Все-таки человек - удивительное существо. Другой с таким ранением давно бы предстал перед Всевышним, а у этого еще и кровь... - Доктор задумался и спросил: - Как его звать-то, запамятовал?
- Аркадий Рассказов! - взглянув в карту, ответила молоденькая медсестра.
- Так он русский! Теперь понятно! - усмехнулся доктор и не без уважения добавил: - Живучий народ! Ладно, везите его!
- В реанимационную? - спросила сестра.
- Его-то? - усмехнулся хирург. - Незачем, давайте сразу в реабилитационную! Не удивлюсь, если через пару дней этот русский встать попытается!
Рассказов был под наркозом и всего этого, естественно, не слышал. Но, очнувшись, был весьма удивлен многозначительными взглядами медсестер и санитарок и загадочными улыбками, которыми они щедро одаривали его, когда он попытался на второй день подняться с кровати, чтобы сходить в туалет.

Однако обаятельная медсестра была непреклонна и заставила Рассказова облегчиться в "утку". Переборов смущение, он попросил девушку отвернуться и долгое время никак не мог освободить мочевой пузырь. А когда сильная струя вырвалась наконец на свободу и шумно ударила в нержавеющую сталь судна, Рассказов покраснел от стыда, однако природа взяла свое, и его хватило лишь на короткое "извините".
- Господи, вы как дитя малое! - с улыбкой проговорила медсестра, забирая у него судно. - Отдыхайте! - добавила она, поправила простыню и вышла.
Забывая свой позор, Аркадий Сергеевич почему-то вспомнил лицо незнакомца, склонившегося над ним сразу после ранения. Оно было ему совершенно незнакомо, но глаза... Кого напоминали ему эти глаза? И этот голос...

Что он тогда сказал? "Живи... пока!" А может быть - "Живи!.. Пока!" Почему его так волнует этот голос? Откуда он знаком ему?

С этим нужно разобраться, только не сейчас. Сейчас спать, спать, спать... Рассказов устало прикрыл глаза и тут же очутился в объятиях Морфея...
Чьи-то ласковые руки прервали сон Аркадия Сергеевича. Протирая белоснежной салфеткой обильно выступивший на лице больного пот, медсестра нежно приговаривала:
- Ничего, милый, все будет хорошо! Все будет хорошо!
Проваляться в больнице он должен был не менее двух месяцев, так, во всяком случае, говорили опытные медсес



Содержание раздела